Приглашение Рассела Ширли вернуло болезненные воспоминания, которые я хотел бы никогда не вспоминать. Но прежде, чем отклонить его просьбу, я подумал о своем друге Викторе. Это был печальный момент в моей жизни. Мне было что сказать, но я не мог сказать детям Виктора, каким благородным был их отец. Я решил нанести Расселу визит и рассказать ему о моем покойном друге Викторе. Может быть, если бы у меня был кто-то, с кем можно было бы разделить скорбь, это уменьшило бы мою боль.

Когда я приехал в Лондон, Рассел отвез меня в свой просторный дом. Он был переполнен гостями свадьбы, а домработницы украшали столы едой. Рассел познакомил меня со своими коллегами и сказал, что теперь он помощник комиссара лондонской полиции, и в конце концов поблагодарил меня за спасение жизни его дочери. Он настаивал на том, что его дочь жива сегодня, потому что я спас ей жизнь, принеся ей противоядие, но я сказал ему, что это не я спас ее; это Бог спас ее – моими руками. Если бы я этого не сделал, это сделал бы кто-то другой. Но Рассел сознательно посмеялся и привел меня в столовую. Он еще раз поблагодарил меня и пошел поболтать с другими гостями.

Я хотел протестовать, кричать, что он ошибается. Неужели он не мог понять, что у меня нет сил никого спасать? Я даже не смог спасти Виктора! И он стоял всего в нескольких метрах от меня, но я не смог помешать ему умереть мучительной смертью. Если бы у меня была сила спасать людей, то моя мать еще была бы жива. Мои друзья были бы живы. Большинство людей, которых я любил и о которых заботился; люди, за возвращение которых я отдал бы всё, исчезли. Их спасение не зависело от меня.