Екатерина Глазова спокойно слушала. Она повесила трубку, не сказав ни слова.
Несколько дней спустя я был в Лэнгли, чтобы забрать Ирину с работы, когда передо мной остановились десятки машин федеральной полиции. Я был в замешательстве и вошел в здание ЦРУ для расследования. Сотрудники стойки регистрации подтвердили, что высокопоставленный заключенный только что сдался американскому шпионскому агентству.
Через несколько мгновений Ирина направилась ко мне в машину. Она была в слезах. «Это моя мама, — сказала она мне. -Она под арестом».
Я не поверил своим ушам. Это не могло быть правдой. Женщина пряталась в Праге. » Ты говоришь о Екатерине Глазовой, советской шпионке времен холодной войны?»
Ирина кивнула: «Она была в розыске у Агентства десятилетиями, а теперь она просто взяла и сдалась ЦРУ».
«Почему?» — я покачал головой, пытаясь разобраться в путанице.
«Из-за меня», — Ирина сказала, вытирая слезы с глаз.
«Я не понимаю.»
«Моя мать знает, что она является ценным активом для правительства США. Она согласилась сотрудничать с Агентством и делиться всей своей информацией о российских спецслужбах в обмен на иммунитет».
«Согласится ли директор ЦРУ?»
«Он уже это сделал», — Ирина задушила еще одно рыдание.
Ее горе не заканчивалось, поэтому я спросил ее: «Почему ты так расстроена из-за сделки о признании вины?»
«Моя мать поставила единственное чертово условие. Она сказала, что будет говорить только со мной. Больше ни с кем. Все опросы миссии, любая информация. Она будет делиться только со мной”