Когда я восстановил самообладание, я позвонил Ирине и сказал, чтобы она срочно встретилась со мной. Я дал ей время и место и собрал все доказательства из записанных телефонных разговоров, а также отчет по ДНК детей из лаборатории. Я ждал.

Ирина не перебивала меня, когда я говорил. Я объяснил все расхождения, которые я узнал о медицинской лаборатории. Я показал ей все лабораторные отчёты, но аккуратно пропустил ту часть, где были показаны результаты теста на отцовство. Я знал, что это разобьет Ирине сердце, если она узнает, что человек, которого она считала своим собственным отцом, когда-нибудь украдет у нее ДНК и отдаст ее суррогатным детям. Единственное, о чем я упомянул, было то, что те дети имели ее ДНК и были ее биологическими детьми.

Ирина, кажется, не слишком удивилась этому факту, вспомнив об операции, которую ей пришлось пройти по указанию своего семейного врача, доктора Гэррета, который предложил частично удалить ее яичник. Время проведения операции на яичниках Ирины совпало с рождением суррогатных детей. Ирина с ужасом смотрела, что столько детей родилось с помощью ее яйцеклеток, и она умоляла меня рассказать ей, кто отец и кто несет ответственность за это вопиющее действо. Я убеждал ее о своем незнании, но Ирина схватила документы из моей руки и прочитала отчет целиком. К счастью, она не смогла узнать, кто отец этих детей, так как я вынул эти страницы, прежде чем привести ее в эту лабораторию. Мне не нравилось хранить секреты от Ирины, но я также не думал, что она достаточно сильна, чтобы справиться с этой ошеломляющей правдой.