Мы ждали, когда директор АНБ вернется на ферму и мы обсудим будущее его дочери. За ужином мы с Ириной сказали отцу, что рассматриваем квартиру в Нью-Йорке. Мои слова, похоже, вызвали у него странную реакцию. Он выглядел одурманенным. После долгого молчания он спросил Ирину, как долго мы встречаемся. Все это время он понятия не имел, что я сближаюсь с его дочерью. Директор АНБ был искренне удивлен, но судя по тону, который он использовал, это звучало так, как будто он был очень недоволен мной. Я не знаю, что его так разозлило, но, наверное, мысль о том, что я встречался со его дочерью или она вышла замуж за человека, который занимался опасным шпионажем, его не радовала.

Отец Ирины опросил меня о моих планах на будущее и работе, и в конце концов сказал, что если я выполню для него несколько заданий и помогу ему с рабочей нагрузкой и несколькими делами ЦРУ, то он сможет гарантировать, что его дочь будет в безопасности со мной. Моя работа в разведывательной службе официально закончится, и мы с Ириной сможем начать все заново.

На следующей неделе я получил все подробности своего задания. Химический завод в России использовался как центр незаконного обогащения урана, а балканская террористическая группа, конфисковавшая партию оружия у ВМС США, использовала завод для хранения краденного оружия. Моя задача состояла в том, чтобы забрать украденное и вернуть его непосредственно директору АНБ. Эта операция не была санкционирована ЦРУ. Из-за хрупких отношений Америки с российским правительством американское правительство колебалось, чтобы послать американского оперативника для завершения этой миссии.