Я посмотрел на ее красивое, но грустное лицо и сказал: «Мама, когда я вырасту, я куплю большой дом, где мы с тобой сможем жить вместе. Я никогда не разрешу отцу заходить в наш дом».

Моя мама улыбнулась и прижала меня близко к себе.

Я посмотрел на глубокий шрам на ее правой руке и провел по нему своими маленькими ручонками. «Я стану очень богатым и заработаю миллионы фунтов, чтобы отвезти тебя к пластическому хирургу и удалить эти отметины с рук, чтобы твоя кожа стала красивой, как раньше».

Всего за день до этого я узнал о пластической хирургии от учеников моей школы и знал, как я могу помочь маме с этим. Долгое время я рассказывал о своем списке желаний маме, которая эмоционально слушала мои мальчишеские мечты. Она не говорила много, но я видел томительную боль в ее глазах. Мое сердце болело, когда я видел, как она тонет в горе, поэтому я продолжал мечтать о будущем блаженстве.

Вскоре мне пришло время закончить американскую среднюю школу и поступить в колледж, где я должен был сохранить свое прикрытие. Лагерь продолжал посылать мне указания, и вскоре я оказался втянут в самую опасную игру. С тех пор я потерял связь с русской женщиной и ее мужем. Я знал, что они переехали в Нью-Джерси и все еще были бездетны.

Иногда по выходным я ездил в Нью-Джерси, чтобы взглянуть на пару, которая напоминала мне родителей моей собственной мечты. У русской женщины все еще не было детей. Два приемных подростка, которые жили с ней, делили дом со своим биологическим отцом и этой женщиной. Позже я узнал, что мать детей была помещена в психиатрическую лечебницу, и у них не было родственников, которые могли бы о них позаботиться. Я еще раз удивился, как им повезло, что их взяла под крыло такая добродушная русская женщина, которая выглядела почти так же, как моя дорогая мама.