«Правда? – сказала Ирина. – Он показал мне, кто ты есть на самом деле. Технически тебя не существует. Ты русский убийца, которого послали сюда шпионить за американскими спецслужбами. И ты собираешься отрицать это? Ты убивал людей, чтобы зарабатывать на жизнь, Джон.»
«Я не буду отрицать, но ты не знаешь всей истории», – я умолял ее и сделал шаг вперед.
Я был так зол, что не хотел верить, что она говорит это все всерьез.
Ирина закричала и подняла оружие: «На землю. Руки за спину».
Мои колени дрожали, когда я сопротивлялся со слезами: «Не делай этого, Ирина».
«Сейчас же!»
У меня не было выбора, кроме как подчиниться. Ирина мне не поверила. Она думала, что я преступник, который лгал обо всем. Я не мог винить ее в том, что она делала то, что считала правильным, но боль от предательства пронзала мое сердце, как раскаленный нож.
Я отчасти знал, что происходит в моей жизни. Меня подставили за все преступления, которые совершил отчим Ирины. Каким-то образом, когда Ричард узнал, что я отследил ИГИЛ(ЗАПРЕЩЕННАЯ НА ТЕРРИТОРИИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ОРГАНИЗАЦИЯ) до него, он решил подставить меня за все убийства, которые совершил он сам – в том числе в Орландо, Бостоне и Лос-Анджелесе.
Нынешняя дилемма охватила меня горем и отчаянием, но я все еще думал о том, что произошло за последние несколько месяцев. Мой дорогой друг Дастин был так жестоко отнят у меня. Моя любимая держала меня на мушке и обвиняла в совершении чудовищных преступлений. Все те, кого я любил, либо их забирали у меня, либо они испытывали нечеловеческую боль из-за меня, либо ими манипулировали, чтобы они ненавидели меня. Я обладал огромным богатством и силой, которые позволяли мне помогать странам восстанавливаться после стихийных бедствий и не давать им воевать друг с другом, но какая от этого польза мне или кому-либо из моих близких? Я не мог заставить Ирину любить меня или доверять мне. Я не смог спасти моего дорогого друга Дастина от судьбы, которая хуже смерти. Пока он лежал без сознания, высококвалифицированные врачи и специалисты, которых я вызывал, ничего не могли сделать, чтобы спасти его.