Ветер завывал под стремительно меняющемся небом, дождевая туча приближалась. Дождь шел бесконечно долго, и унылое небо становилось жалко серым. Внезапное желание любви захватило мои чувства, и я чувствовал, как мое горло сжимается, мои глаза горят. Как я хотел иметь семью! Мне было стыдно желать этого, но моя душа упрекнула меня: разве это не то, чего хочет большинство людей, прежде чем они умрут? Быть в окружении своих близких?

Как будто ледяной шип проткнул мое сердце, я понял, что у меня нет жены, которая бы оплакивала меня после моей кончины, и нет детей, которые могли бы получить мое наследие. Я никогда не знал любви отца. В наивном смятении я всю свою жизнь искал замену ему только для того, чтобы в конце концов полюбить и уважать человека, который, как я думал, любил меня как своего сына, а потом он предал меня. Он разрушил и испортил всю мою жизнь. Я смотрел на темные тучи. Где-то в этой пустоте была моя судьба, которая, несомненно, осудила мое существование. Почему еще жизнь была так жестока по отношению ко мне? Дождь был долгожданным облегчением для моих глаз, которые были наполнены слезами.   

Меня никогда не любил отец, и я никогда не мог осчастливить свою маму, прекрасную женщину, которая вырастила меня, единственный человек, который любил меня безоговорочно и помогал мне без всяких сомнений. Несмотря на боль из-за меня, я никогда не смогу заставить ее гордиться, заставить улыбнуться или дать ей ту славу, которую она заслуживала. Я рос, наблюдая, как ее бьют и унижают каждый день. Она всегда скрывала это от меня, ото всех. Моя мать в тишине пережила всю боль – в одиночестве… Я помню летний день, когда она делала для меня чипсы, и ее плечо выглянуло из-под рубашки. Мне было всего девять лет, но глубокий синевато-фиолетовый шрам, который проходил через ее плечо, шокировал и напугал меня. Я заметил огромную отметину на ее левом плече. Помню, я все спрашивал ее об этом.