Ирина вернулась в Лэнгли в слезах. Она не могла понять, почему ее мать пыталась ее убить. Я хотел утешить ее, но не знал, что сказать. Ричард был занят подготовкой дела против Екатерины и нанял известного прокурора, чтобы обвинить свою бывшую жену. Его энтузиазм беспокоил меня. Я не сомневался, что Екатерина виновна, но все же хотел быть уверен, поэтому я поговорил со старым знакомым, который работал в офисе Маршалла США, и попросил его дать мне пять минут наедине с матерью Ирины. Он согласился. Я долго стоял за камерой хрупкой стареющей женщины. Она выглядела унылой.
«Зачем ты это сделала?» – спросил я наконец.
Екатерина Глазова посмотрела вверх. Ее лицо показало, что она удивлена: «Почему я здесь? Я согласилась говорить только с дочерью».
«Ну, этого не случится, – сказал я ей, – учитывая, что ты пыталась убить ее вчера».
«Что? – воскликнула Екатерина. – С Ириной все в порядке?»
«С ней, нет, благодаря тебе. Почему ты не сказала ЦРУ, что посылаешь их в смертельную ловушку?»
«Бункер в Беларуси? – шпионка КГБ прошептала. – В этом районе никогда не было взрывчатки. Что случилось?»
«Произошло то, что команда Ирины пошла в лес, доверяя информации, которую вы ей предоставили, и чуть не погибла. Если бы не Ричард, у которого хватило ума провести тепловое сканирование местности и заметить, что тепловые сенсоры загорелись от взрывчатки, Ирина была бы разбросана по кусочкам».