Стоял поздний вечер, 10:30 минут. армии были доставлены мне ровно в 8, но меня они интересовали мало, несмотря на то, что ознакомиться с ними было необходимо. Я с нетерпением ожидал передачи мне отчетов с поля битвы нашей, Русской, стороны.

Наконец спустя час после мне  отчета, в виде шифровки поступили наши донесения. Меня сразу насторожило то, что отчет состоял из двух частей – в первой содержалась информация о потерях среди солдат, вторая же – о потерях среди гражданского населения. Я отдавал себе отчет в том, что это война, но о том, что она так быстро наберет подобные обороты я не мог и подумать.

Погасив свет в кабинете и оставив включенной лишь только настольную лампу, в свету которой и лежали три злополучные папки, я курил и лицезрел ночной пейзаж города. Вот уже полтора часа я бесцельно стоял на балконе, полностью погруженный в свои мысли. Время от времени, во мне просыпался то чрезмерный оптимист, который во весь голос заявлял, что война представляла собой лишь политический фарс.

Доходили слухи уже и о применении Китаем ядерного вооружения, однако подтверждения пока не было.  Этой войны не хотела ни одна из наших стран, о чем свидетельствовали многие договоры о сотрудничестве между нами, но все же мы имеет, что имеем. С этой мыслью, прервав свои длительные размышления, я сел за расшифровку двух отчетов нашей стороны.

Расшифровка заняла у меня всего полчаса, но оставила неизгладимый след. По окончанию работы, я обнаружил, что несмотря на годы обучения методикам контроля эмоций в разведшколе, по завершению работы над шифром у меня начался, невиданный ранее нервный тик. Мне захлестнула волна гнева, в попытках успокоиться, я курил.