Сексуальные домогательства на нее начались почти сразу после того, как она прибыла к нему домой. Всякий раз, когда моя мать сопротивлялась или пыталась дать отпор, сутенер, который привез ее в особняк, угрожал жестоко расправиться с ней и продать обычным членам банды, если она не перестанет брыкаться. Она должна была принять, что является личной любовницей коммунистического советского лидера. Через несколько месяцев она забеременела, и это стало заметно. Телохранители мужчины хотели убить ее, потому что любовницам не разрешается иметь детей от вождя. Ее смерть была неизбежна, но один из охранников сжалился над девочкой-подростком и предложил жениться на ней, тем самым спас ей жизнь и потребовал отцовства ребенка. Мужчина, который женился на моей матери, немедленно вытащил её из сексуального рабства и переехал с ней в Англию. Я родился в Северном Лондоне, через пять месяцев после того, как моя мать вышла замуж. Молодой охранник советского премьера остался верен своему слову и сообщил работодателям, что ребенок принадлежит ему. Таким образом, я появился на свет под защитой человека, который не был моим биологическим отцом, но решил усыновить меня, чтобы спасти жизнь матери.

Я не знаю, почему моя мать никогда не говорила мне, что мужчина, который постоянно избивал меня и издевался над ней, не был моим настоящим отцом. Судя по тому суровому обращению со мной, я часто задавался вопросом, не был ли он случайным человеком, презирающим меня. Думаю, он презирал меня, так как я вовсе не был его сыном. Я был незаконнорожденным сыном его работодателя, который был готов убрать мою мать, чтобы защитить свою тайну от мира. Читая дневник матери, я на мгновение позволил своим мыслям переместиться к человеку, который, как я знал, был моим отцом. В течение десяти лет я страдал в тишине, когда он хлестал меня палками и ремнями. Я тихо плакал ночью, когда он избивал мою мать. Теперь он сидел в тюрьме за убийство женщины, которую не собирался убивать. Он целился в меня из своего ружья, надеясь прикончить меня, но моя мать заслонила своим телом меня от смерти. Ей стоило это жизни – спасти жизнь сына, который не мог ей помочь. В ту роковую ночь, когда отец схватил мать за волосы и бил её, у меня было полное намерение застрелить его, но отец или отчим жестоко схватил у меня оружие из рук и попытался выстрелить в меня в пьяной ярости. Как я, десятилетний слабый ребенок, мог знать, что моя мать в последний момент прыгнет перед ним, приняв пулю, которая предназначалась мне?