Я чувствовал себя ужасно, когда со мной так по-хамски обращались. Уничижение от пекаря разозлило меня настолько, что я стал еще более отчаянным. Я был голоден и весь день ждал куска хлеба. Теперь я взял то, за чем пришёл. Я не хотел возвращаться в приют с пустыми руками. Я готов был украсть буханку хлеба, когда мужчина отвернулся. Я сидел на пальцах ног, смотрел с тревогой.

Раньше я никогда не задумывался о том, чтобы брать вещь без разрешения владельца, так воспитывала меня моя любимая мама, но мне бы хотелось описать, как я себя чувствовал. Голод был ужасный, и если бы кто-то этого не чувствовал, то я не думаю, что когда-либо смогу объяснить, насколько ужасно больно это может быть. Я был подростком, на грани голода. Холод и одиночество были моими постоянными врагами. Ужас смотрел на меня со всех сторон. Голод угрожал стать моим палачом.

Когда вечернее небо потемнело, я заметил, что пекарь упаковывает свой товар. Это был шанс, которого я ждал. Я склонился и притворился, что подметаю мусор с пола. Потом я взял длинный кусок хлеба и спрятал его в куртку. Это была узкая буханка, около десяти сантиметров в длину. Я собирался вернуться в детский дом, когда вспомнил о своих друзьях и юных товарищах, которые тоже страдали от невыносимого голода. У них тоже не было ничего поесть. Одной тонкой буханки хлеба мне хватило бы, но не хватило бы на всех нас. Было бы жестоко наслаждаться хлебом в одиночестве, поэтому я вернулся, чтобы украсть еще пять кусочков хлеба. Я представил себе, что мы могли бы нарезать каждый из них на десять средних кусков, и все пятьдесят детей смогли бы поделиться им.