Эта гарантия дала ему некоторое облегчение. Когда я услышал грохот ключей, у меня возникли мысли, как оправдать пожилого человека: появились охранники и проводили соседа по камере в другой блок.

«Что происходит? – спросил я. Охранники не ответили, я схватился за решетку своей камеры и повторил свой вопрос. — Куда вы его забираете?»

«А куда думаешь, умник? — Один из охранников ответил. – Это не курорт. Твой приятель должен умереть сегодня».

«Мы забираем его в камеру», — сказал другой охранник, немного мрачно.

Его ответ вызвал множество эмоций у моего афроамериканского друга-заключенного. Он начал кричать в знак протеста, но охрана проигнорировала его. Они схватили его за руки и потащили через узкую камеру, когда его выводили из камеры. Я пытался вдавить лицо между решётками, чтобы как следует взглянуть на него.

Смертник увидел меня и разрыдался. «Ты обещал спасти меня», — умолял он.

Я посмотрел на его темное выстроенное лицо и седые волосы и не мог придумать, что сказать. «Прости, чувак, прости», — я продолжал повторять.

«Ты сказал, что можешь доказать мою невиновность», — повторил мужчина, на этот раз сжимая прутья клетки моей камеры.

«Я знаю, — ответил я тихо, стараясь не онеметь.  — Я верю тебе. Я знаю, что ты невиновен. И я клянусь, чувак, клянусь, если бы я был снаружи, я бы нанял лучших адвокатов и отменил твой приговор».

Заключенный сжимал глаза, слезы струились по его лицу: «Они убьют меня сегодня, чувак. Они убьют меня, и никто мне не поможет».