«Я не собираюсь возвращаться», – мягко сказал я, наполовину надеясь, что женщина, которую я так отчаянно любил, опустит пистолет и отпустит меня на волю.

Ирина решительно подняла подбородок и крепко держала свое служебное оружие. Она не отпускала меня, я понял. Мои глаза так яростно горели, мне приходилось очень часто моргать, чтобы сохранить ясное зрение. Это был конец. После нескольких месяцев мучений меня отправили бы обратно в этот ад, из которого я едва сбежал. Как жизнь могла стать настолько суровой? Мое горло разрывалось от попыток сдержать крик.

Ирина приближалась, уменьшая расстояние между нами. Она была профессионалом. Я знал, что она наденет на меня наручники, как только приблизится к руке. Я промямлил невнятные извинения перед тем, как выбить пистолет из руки Ирины. Он упал с глухим звуком, и я побежал к пожарной лестнице. Ирина взяла свое оружие и выстрелила в мою сторону, но ее пуля отскочила от оконного стекла. Я спрыгнул с окна, но недостаточно быстро.

Ее вторая пуля попала мне в живот и заставила упасть на землю с глухим звуком. У меня не было времени ждать, поэтому я поднялся и хромая, попытался исчезнуть в ночи, бежав, спотыкаясь по темной улице. Спазмы мучительной боли доносились у меня из живота. Пуля Ирины, должно быть, разорвала мне кишки. Рана горела с такой силой, что мне хотелось закричать. Несколько раз я падал, вставал и продолжал двигаться. Я не думал, что Ирина следит за мной, но я должен был продолжать двигаться. Возможно, она предупредила власти.