Старший дознаватель ввел мне ярко-желтую жидкость. Мне показалось, что это было обезболивающее. Вещество было разработано с целью не дать заключённому упасть в обморок от боли, когда его жестоко пытали. Я не хотел думать о том, что будет дальше. Второй дознаватель вынул из портфеля плоскогубцы, без лишних слов прихватил ими мой палец и внезапно дёрнул за ноготь большого пальца правой руки. Я не помню, чтобы я так кричал когда-либо в своей жизни. Но в этот день я кричал от боли так громко, что мое горло пересохло и стало болеть. Каждое нервное окончание в моем теле горело от боли, а мозг онемел при обработке бурных эмоций, которые я чувствовал.

Мои мучители поговорили между собой и принесли еще один металлический кейс, полный орудий пыток. По мере того, как нарастала паника во мне, я закрывал глаза так сильно, как только мог, чтобы слезы не лились по моим щекам. Я знал, что через несколько часов я умру, разорван на сотни кусочков, умру в муках и стыде. Моя кожа стыла от мысли о гибели в этот неподходящий момент.

Меня забудут. Ирина никогда и не узнает, что со мной случилось. Я открыл глаза и посмотрел на свои окровавленные пальцы, с которых снимали кожу скальпелем. Моя кровь капала непрестанно, пропитывая собой гранитный пол. Я мечтал увидеть Ирину и обнять ее. Именно сейчас я обрел желание выжить, думая о ее очаровательной улыбке и прекрасном лице. Слезы продолжали литься на мое лицо, когда я вспоминал о своей любви к Ирине. Она была ангелом во плоти. Я не думал, что в мире может быть кто-то настолько совершенен, как моя Ирина. Ирина была самой красивой, любящей и заботливой женщиной, с которой мне посчастливилось познакомиться, и ее постоянная самоотверженность пугала меня. Она никогда не думала о себе, всегда искала возможности пожертвовать своей жизнью и богатством. Ее щедрость произвела на меня неизгладимое впечатление.