За три года, что я его знаю, Виктор очень мало о них говорил.

Мы были профессиональными шпионами, работающими для защиты людей всех национальностей, рас и вероисповеданий. То, что мы делали, подвергало нашу жизнь риску и подвергало опасности тех, с кем мы были близки. В этом мире, чем меньше о нас знали, тем безопаснее. В результате мы с Виктором редко говорили о наших жизнях за пределами миссий. Мы никогда не делились информацией сверх того, что было необходимо. Только после его ухода я понял, что он за человек на самом деле. Его сила и стойкость были непревзойденными. Я не могу представить, как человек может иметь столько терпения в своем сердце. Какими бы суровыми ни были его пытки, Виктор никогда не сдавался. Он никогда не ломался пред тяжелейшими допросами.   

Но именно его бессмертная преданность до конца разбудила мое сердце с гордостью и одновременно разбила его. Он убил себя, чтобы не дать мне умереть. Я знал его в течение трех лет, но сейчас я чувствую, что он был моим другом всю жизнь. И по его действиям в последние минуты, казалось, что Виктор хорошо знал меня к тому времени. Он знал, что я никогда не буду следовать логике. Он знал, что мой мозг станет иррациональным, и я буду пренебрегать своей безопасностью, если буду думать, что его жизнь можно спасти. Он знал, что я попытаюсь обезвредить бомбу, даже если не будет возможности остановить таймер. И он принял окончательное решение, основываясь на своих знаниях.