Если бы я требовал мести, какая была бы разница между Ричардом, Клариссой Шетланд и мной? Ричард поразил меня там, где было больнее всего, но я не могу позволить ему выиграть. В течение многих лет он и его друзья-политики в Вашингтоне открыто поддерживали русофобскую политику и надеялись использовать ее как рычаг воздействия на меня. При поддержке Ричарда проявления русофобии в Вашингтоне стали более откровенными и обнадеживающими. Мне было больно видеть, как антироссийская дискриминация становится все более распространенным явлением в американском обществе, но это не остановило меня от попыток спасти как можно больше жизней. Я отказался от любви. Я жертвовал своими друзьями. Я потерял здоровье и чуть не лишился рассудка, но мне пришлось продолжить работу. Было слишком много людей, чьи жизни были под угрозой. И я должен был им помочь.     

Я не мог позволить Ричарду забрать мою жизнь.

Я не мог позволить ему снова сделать меня убийцей.

Поэтому я заставил себя вытравить боль и спрятать свои крики и слезы горя от всего мира.

С того дня, как умер Виктор Шлутер, в моем сердце была пустота, которую я не мог заполнить, как бы я ни старался. Я не мог простить себя за то, что не смог спасти его. Всю свою жизнь я переживал выстрелы, взрывы бомб, отравления и промывание мозгов, в то время как те, кого я любил и заботился, умирали один за другим. Все, от кого я зависел, были у меня отняты. С тех пор, как я был ребенком, я потерял самых дорогих мне людей. Гибель Виктора была последней каплей. Я не думал, что смогу вынести боль потери другого любимого человека.