Не выдержав ужасной картины, я пошел в гостиную. Ирина дико плакала. Я умолял ее рассказать мне, что случилось. В конце концов, она сказала мне, что в тот вечер она вернулась из заграничной поездки и вернулась домой одна, потому что Ной не поехал в аэропорт, чтобы забрать ее. Когда она вошла в ванную, чтобы освежиться, её взгляд упал на изуродованное и изувеченное тело её мужа. Я спросил ее, почему она не позвонила в полицию сразу же. Ирина сказала, что помнит, что как советского шпиона, меня учили выявлять несходства в расследовании убийств, поэтому она надеялась, что я смогу раскрыть личность настоящего преступника, который убил ее мужа. Я обещал ей помочь и остался с ней, когда детективы из отдела убийств прибыли на место происшествия.

—————————————

Мой старый друг из Центрального разведывательного управления продолжал помогать мне в моих поисках. Несмотря на то, что мне удалось восстановить почти все воспоминания о своей жизни, мне было трудно связать эмоции с конкретными моментами. Дастин, мой старый товарищ той поры, когда я был в русском Лагере, навещал меня несколько раз в неделю. Проведя независимое исследование образцов крови и мозговых волн, Дастин пришел к выводу, что большую часть срока заключения я вынужден был проходить процесс очистки мозга, который требовал от специалистов по психике вводить барбитураты в одну руку и одновременно закачивать амфетамин в кровь в другую. Этот двойной процесс в сочетании с манипуляциями с кратковременной памятью привел меня в состояние беспомощности.