Я спросил араба, почему он выглядит таким хрупким и худым, и мусульманин начал медленно говорить. Я плакал, когда он рассказывал о том, что ему пришлось пережить в этой европейской тюрьме. Пытки, которым подвергался Салах бин Мубарак аль-Субайе, были бессердечными и сюрреалистичными.

В течение двух месяцев его заставляли выдерживать самые изощренные методы пыток. Агенты в масках, которые его допрашивали, не были американцами. Это были норвежцы, а один из них был немцем, но знал английский и арабский языки. Эти европейские охранники заперли его в одиночной звуконепроницаемой комнате. Невозможно было определить, ночь это или день. Единственной связью Салаха с внешним миром был голос, который изредка доносился из невидимого микрофона. Длительное состояние сенсорной депривации сказывалось на его когнитивных способностях.

Другим заключенным, который был заперт в этом черном месте, был бригадный генерал Якуб Хан. Он назвал себя генералом пакистанской армии. 

Генерал Якуб Хан в течение тридцати часов был подвешен за запястье, прикованный к стержню в потолке. Его похититель позаботился о том, чтобы цепи были укорочены, чтобы он не мог отдохнуть. Его ноги не касались земли. Несмотря на мучительную боль в суставах, Хан рассказал мне, что старался сохранить силы. Его краткие попытки вздремнуть были прерваны пронзительным свистящим звуком.

Пытки были бесконечными, и генерал Якуб Хан сказал мне, что не может больше говорить о своих них. Я спросил его, знает ли он, почему оказался в этом черном месте, и он рассказал мне, что несколько недель назад его отдел получил разведданные, которые доказывали, что итало-американский морской офицер использует тысячи своих наемников для проникновения на пакистанские ракетные базы и кражи ядерного оружия у пакистанских сил обороны. Якуб Хан предупредил власти и попытался остановить эту группу, но потом узнал, что на самом деле это были современные талибы, которые планировали захватить Пакистан так же, как они захватили контроль над правительством Афганистана.