«Кого ты возьмешь в заложники, Слава?» – спросил я, с осторожностью.

«У тех преступников, которые причиняют вред твоей матери и сестре, есть семьи, – пояснил Вячеслав. – Если они подберутся к твоей семье, я заберу у них всех, кого они когда-либо любили. Мои контакты в СВР и Солнцевском братстве позаботятся о том, чтобы они заплатили за то, что сделали. Я не американец, как вы, господа. Моя кровь – русская, а в России мы заботимся о своей семье. И если кто-то причиняет вред нашим матерям или сестрам, мы их просто так не отпускаем».

«Слава, мы – официальные правительственные агенты. Захват заложников противоречит всем международным законам. Кроме того, те люди, которые планировали похитить мою сестру, возможно, были злыми, но их семьи не имели к этому никакого отношения».

«Может и нет, – уступил мой русский друг. – Но тогда преступники поймут, каково это – терять любимого человека, и как ужасно больно сердцу понимать, что похищены их маленькие дети и красивые жены. Если они не почувствуют эту боль, они никогда не откажутся от грязного плана».

Я почувствовал, как во мне вспыхнула беспомощная ярость: «Всю свою жизнь я пытался играть по правилам. Я никогда не верил в захват заложников и похищение детей плохими парнями. Но почему эти люди вообще соглашаются на эту извращенную схему похищения?»

«Это наемники, которые могут убить кого-либо за сотню баксов, – с легкостью сказал Брюс Мур. – Многие люди делали бы и гораздо худшие вещи за гораздо меньшие деньги. Ричард предложил им миллионы, даже миллиарды. В дополнение к деньгам он обещал кое-что большее. Он обещал болгарско-румынскому убийце руководящую должность в Ватикане. Ричард сказал немцу, что поддержит его на городских выборах. Они все участвуют в этом деле ради денег, я думаю. Сомневаюсь, что кто-то делает это по личным причинам».