Тем временем я продолжал путешествовать из Москвы в Вирджинию и обратно, чтобы получать информацию и приказы. В  одну из последних недель я вернулся в Лагерь, чтобы установить в помещении с боеприпасами взрывчатку с таймером, чтобы в случае рейда вся система вооружения вышла из строя. Однако, во время считывания показаний устройства меня заметил новобранец, который немедленно загнал меня в угол, вытащил пистолет и отвел в камеру.

Полковник был проинформирован об этом и лично пришел, чтобы допросить меня. Я отрицал, что устанавливал бомбы. Я сказал Полковнику, что нашел ее и пытался обезвредить, когда новобранец заметил меня. Полковник усомнился в моих словах. Я думаю, что это произошло потому, что многие из целей, которых он мне приказал ликвидировать, недавно умерли очень подозрительным способом, и не один раз были замечены на следующий день после того, как я якобы убил их. Именно директор АНБ организовал такие театральные постановки.

Каждый раз, когда я получал от Полковника имя цели, я передавал информацию в АНБ. Затем директор использовал выбранных им людей, чтобы инсценировать их смерть, чтобы Полковник мог поверить, что я выполнил свою работу должным образом. Теперь, когда я лежал пристегнутым в серой комнате, эту комнату мы называли камерой пыток, я задавался вопросом, что же со мной будет. Полковник привел двух закоренелых следователей, которые носили портфели, полные игл и плоскогубцев. Там было как минимум шесть различных по цвету жидкостей. Я не знал, что эти растворы могут сделать с моим телом, но я, конечно, и не хотел это выяснить.