Ричард знал, что он никогда не сможет стать могущественным, пока функционирует советский лагерь, поэтому он искал кого-то, кто был бы уязвим, кого-то, кто бы верил в его дело. Он использовал меня, чтобы нейтрализовать своего величайшего соперника, чтобы он стал бесспорным лидером в криминальном мире. Больше некому было помешать его продвижению, остановить его деятельность, проследить за его сделками. Полковник, хотя и действовал иррационально, но верил в глобальный мир. В течение двух десятилетий он контролировал мировые правительства, он не позволял развязывать какую-либо крупную войну.

К тому времени, когда мне удалось полностью нейтрализовать Лагерь и уничтожить ключевых игроков, это было началом 1990-х годов. Я был освобожден от работы. Группу негодяев закрыли навсегда, и я верил, что теперь мир станет лучше.

Но мое облегчение было недолгим.

Я чувствовал, как будто жизнь бросила меня через разбитые мосты прошлого. Я переживал кошмары, которых я боялся больше всего.

В августе того же года мир содрогнулся, услышав о вторжении Ирака в Кувейт. Началась война в Заливе. За ней последовала Война в Персидском заливе. Хаос продолжал расходиться на Ближнем Востоке и Балканах. Вскоре после этого сербское вторжение в Боснию заполонило новости. Оно омрачилось гражданской войной в Руанде. Геноциды в Африке разбивали мне сердце. Война в Южной Осетии уносила тысячи жизней в Грузии до тех пор, пока в 1992 году не было прекращено кровопролитие при посредничестве России. Я знал, что, если бы Полковник был у власти и в его Лагере действовала армия элитных агентов, он мог бы остановить эти войны. Он бы послал горстку своих лучших людей, чтобы уничтожить военачальников или убить людей, ответственных за начало кровопролития, и поместить лояльного агента в верхние эшелоны этих правительств.