Я остановился возле многоэкранного монитора в помещении. Заключенного допрашивали, а точнее, на него кричали очень грубо.
«Эй, Фрэнк, — сказал я, читая имя охранника на его бейдже. — Кого они избивают в камере?»
«Человека, который стрелял в тебя, — охранник расплющил его губы насмешливо. — Он получает то, что заслужил».
Я смотрел на записи с камер наблюдения с разных углов из комнаты для допросов. Двое мужчин в балаклавах неоднократно использовали свои кастеты, чтобы наброситься на заключенного. Я заметил кровь, стекающую с его лица.
«Где он сейчас?» — я спросил охранника.
«Мы держим его в нашей подземной камере. Его допрашивают, пока мы с тобой говорим, — он увеличил одно из видео. – Вот, эта камера подает сигнал из камеры допроса».
«Агентство уже идентифицировало его?»
«Да, на самом деле интересно, что они нашли. Он – русский. Но что касается того, с кем он связан, мы понятия не имеем».
Я изучал сутулую фигуру. На камере была видна только левая сторона его лица, но я знал, что уже видел этого тучного человека с медными волосами.
Я посмотрел на офицера ЭПО: «Дайте мне код от двери лифта. Я зайду.»
«Куда? — офицер службы безопасности стоял на своем. — Моя работа — обеспечить безопасность заключенного».
«Черт, мне нужно с ним поговорить, — я так громко сорвался, что он сделал шаг назад. — Сейчас».
Я знал, что ЭПО существуют для защиты сотрудников ЦРУ, объектов и заключенных, но у них не было полномочий препятствовать мне в допросе заключенного.