У меня был мотив помогать Ричарду разрушить лагерь Полковника и сеть Военного Альянса, так как считал, что, как только это закончится, мне никогда больше не придется заниматься незаконной деятельностью и убивать политиков или гражданских. Я поклялся избегать кровопролития независимо от того, как сильно мои враги пытали или пытались убить меня. Я был полон решимости вести другую жизнь, лучшую жизнь.

Как только я увидел, как Ричард обращается со своими заключенными, я понял, что служить ему – это не вариант. Мир шпионажа не устраивал меня. Я ясно дал ему это понять. Тогда Ричард умолял меня выполнить последнюю миссию для него, но я отказался. Его подразделение захватило агента, который работал на Федеральную Службу Контрразведки, которая была более известна как ФСК. ФСК России была сформирована через несколько месяцев после роспуска КГБ, но ее функции остались прежними. Ричард и его команда из АНБ строго допрашивали российского шпиона, пока сердце человека не отказало из-за пыток, и он не умер. Мое сердце горевало от этой новости. Это был второй раз, когда заключенный умер под наблюдением Ричарда. Я хотел подать официальные жалобы начальнику АНБ, но они отказались даже признать существование Лиги 13. Тринадцать дней спустя я услышал, что в Перми были взяты в плен два офицера американской разведки, и ФСК держала их в неизвестном месте. Через два дня после этого информатор ЦРУ, находившийся в ФСК, уведомил нас о том, что этих двух американских шпионов жестоко замучили до смерти, предположительно в отместку за смерть оперативника ФСК. Это был бесконечный порочный круг физической и душевной боли.