Мне сказали, что в центр кибербезопасности лагеря только что поступило сообщение о том, что захвативший меня новобранец на самом деле был «кротом» и закладывал взрывчатку на объекте. По документам можно отследить, что он приобрел эти устройства. Я был ошеломлен. Правда состояла в том, что это я был двойным агентом, решившим уничтожить лагерь раз и навсегда. Я понятия не имел, почему они поверили в то, что молодой новобранец был шпионом. Прежде чем я смог выразить несогласие или признать свою вину, меня увезли в кабинет Полковника. В конце коридора, как только дверь захлопнулась, я услышал резкий вопль новобранца. Теперь пытали его, как и меня, несколькими мгновениями ранее. В борьбе за то, чтобы сдержать слезы, наполнившие мои глаза, я крепко обернул носовой платок вокруг пальцев и поклялся разнести проклятые стены этого Лагеря раз и навсегда.

Меня тепло принял Полковник, который сыпал извинениями за то, что подозревал меня в том, что я шпион. Меня еще раз повысили и отправили обратно в Соединенные Штаты.

На этот раз директор АНБ лично приветствовал меня. Я был рад быть дома, или, по крайней мере, так я думал, что его дом был домом и для меня. Его дочь Ирина была человеком, ради которого я хотел жить.

Полковник поручил мне еще одну миссию в Алуксне, городе на северо-востоке Латвии, недалеко от границ Эстонии и России. В этом холмистом районе находился промышленный химический завод. Полковник считал, что несколько организованных преступных организаций пытались создать химическое оружие и использовать его для подрыва его влияния. Мне было приказано забрать образцы из главной лаборатории и уничтожить объект. В соответствии с регламентом, я немедленно уведомил своего куратора в «Девятке» КГБ о месте нападения. Поскольку Девятое управление обеспечивало безопасность Кремля и других крупных государственных объектов по всему Советскому Союзу, они пообещали отправить советских агентов в лабораторию, чтобы оставаться на шаг впереди планов Полковника и конфисковать химикаты у преступников.