Казалось, что отчим Ирины начинает свой крестовый поход против француза и его страны.
Я попросил Вячеслава использовать свои контакты в Европоле и активировать национальную систему оповещения, а в случае необходимости инициировать ракетно-ядерную тревогу над крупными французскими городами.
Ричард хотел узаконить антироссийский расизм в общественном дискурсе, и он знал, что это сработает только в том случае, если он осуществит крупномасштабную атаку, подставив под удар российских граждан или используя российскую ракету, которая уничтожит французские города. Единственный способ помешать отчиму Ирины добиться успеха – это предотвратить ядерную атаку.
Мой друг Вячеслав продолжал делиться информацией. Он задал мне вопрос. Я оторвался от своих мечтаний и безразлично смотрел на него.
«Я хотел спросить твоего мнения», – старший офицер СВР заявил.
«Мое мнение? Насчет чего?»
«Как, по-твоему, этот человек — Ричард — узнал все подробности о наших ядерных объектах? Только самые высокопоставленные чиновники ФСБ знали о существовании этих бункеров. Места были засекречены.»
«Слава, может быть, пора мне кое в чем признаться.»
«Признаться?» – Вячеслав повторил.
«Да, ты помнишь Екатерину Глазову?»
«Печально известный бывший оперативник КГБ? Как я могу забыть? Она была во всех новостях. Но разве она не мертва? Пыталась сбежать, если я правильно помню.»
«Да, но часть ее истории, которая так и не попала в новости, состоит в том, что после побега из федеральной тюрьмы Екатерину похитил ее бывший муж Ричард».