Я молчал. Сама мысль о подобных масштабах разрушений была ужасающей.

Мой друг продолжил: «Знаешь, чего я хочу? Я хотел бы сказать Ричарду, что вы все еще очень близки, и что он должен прекратить свою больную игру в попытки уничтожить Россию».

«Я едва жив, – пробормотал я. – Врачи предупредили меня, что моя иммунная система на грани коллапса. Каждый день у меня новые осложнения. Я не знаю, как долго продлится моя жалкая жизнь.»

«Не будь пессимистом! – мой друг резко упрекнул. – Состояние твоего здоровье улучшится. Тебе нужен отдых, вот и всё.»

«Он хочет уничтожить всех на свете, кроме своей падчерицы. Он умственно отсталый старик, потерявший понятия добра и зла», – Сэм повторил.

Брюс прокашлялся: «Лично я думаю, что Ричард или как там его зовут, возможно, все еще сомневается в твоей смерти. Я уверен, что глубоко в душе, он все еще думает, что ты как-то пережил ту аварию с вертолетом и выжил. Это украденное оружие и попытки взрыва, вероятно, предназначены для того, чтобы выманить тебя из твоего укрытия, – протеже Сэма вдумчиво остановился, – по-моему, он как будто приманивает тебя на наживку, надеясь, что ты бросишься спасать людей.»

Сэм кивнул нехотя: «Брюс прав. Ричард – это больше, чем просто зло. Этот старик – сумасшедший. Одержимый своей падчерицей, так сильно забившей ему голову, что он ничего не знает в мире, кроме как убивать людей. Я думаю, если бы Ричард был уверен, что ты мертв, он бы не остановился ни на минуту. Он бы немедленно начал свой проект Армагеддон».