Я так боялся смерти. Я так отчаянно плакал о свободе, о жизни.

Мое сердце так яростно билось, что я едва мог дышать. Кислород в узком гробу истощался, и присутствие трупа рядом со мной доводило меня до грани безумия.

Я думал, что сойду с ума. Я боялся, что потеряю способность думать или говорить. Застряв глубоко под землей, я понял, что такое безумие. Это была потеря цели, отсутствие будущего.

Каждый раз, когда я смотрел направо, я видел лицо своего друга. Я видел его глаза. Мы с Николасом провели весь день вместе. Мы смеялись, шутили и посещали исторические достопримечательности Каракаса. Николас был эмоциональным человеком. Он был настолько полон жизни, что мне было трудно поверить, что тело человека гниет рядом со мной. Что его мертвое тело похоронено со мной в холодной темной могиле в десяти футах под землей и этого было достаточно, чтобы сделать из любого человека сумасшедшего от страха и боли.

Внутри темной могилы я молил Бога освободить меня от ужасов этой тьмы. Я молился о том, чтобы он дал мне еще один шанс. На этот раз я не подведу его. Я бы отдал свою жизнь ради человечества сейчас больше, чем когда-либо прежде. А потом я забыл, о чем молился. Я не знаю почему и как, но я невольно начал шептать одну из многих песен, которые пела мне мама, когда я плакал и проклинал отца каждый раз, когда он бил меня. Это была русская народная песня «На сопках Маньчжурии«.