«Эта женщина очень хотела познакомиться с тобой», — заметил я. «Я не виню мать за то, что она это сделала. Она сильно рисковала, выходя из своего укрытия. Правительство США могло бы легко казнить ее как шпиона. Но она пришла сдалась».

Ирина посмотрела мне в глаза: «Но я не хочу этого. Она исчезла двадцать лет назад, и теперь у нее хватает наглости появиться из ниоткуда, как мать — как будто я что-то для нее значу. Я не могу этого сделать, Джон. Говорить с ней часами каждый день. Как будто она все спланировала. Приехать в Америку. Сдаться Агентству. Она знала, что я здесь работаю, и использует свое положение, чтобы сблизиться со мной».

Я не сразу заговорил. Когда Ирина немного успокоилась, я попросил ее дать матери еще один шанс. Я знал, что ее сотрудничество жизненно важно для моей операции. Екатерина согласилась бы помочь мне разрушить империю Ричарда, только если бы рядом с ней была ее дочь. Я отчаянно хотел, чтобы это произошло.

Еженедельные подробности стали интереснее. Ирине приходилось каждый день присутствовать в камере матери, чтобы получать информацию об огромной сети шпионов, имеющих связи с Екатериной. Посланники Госдепартамента были довольны. Они согласились на требование Екатерины. Ирина была бы единственным человеком, который бы с ней контактировал. Чиновники агентства были бы на заднем плане.

С течением времени Екатерина начала разглашать больше подробностей о своих отношениях с Ричардом. Она рассказала о том, как они познакомились и как Ричард намеренно подорвал ее статус агента под прикрытием и подверг ее жизнь большой опасности. Казалось, что она налаживает хорошие отношения с дочерью, потому что я видел, как однажды вечером Ирина шла, чтобы встретиться со своим отчимом. Ричард был в ужасе от обвинений, которые Ирина предъявляла ему.