Я кивнул, обрабатывая информацию: «Где я могу найти менеджера?»

«Обычно он находится в своем офисе, в восточном крыле этого учреждения, – сказала медсестра. – Все технические процедуры проводят там. Мы доставляем детей сюда, но лаборатория находится рядом с кабинетом менеджера».

Я поблагодарил медсестру, но перед выходом провел рукой по голове ребенка и зацепил три-четыре пряди волос. Я должен был знать, кому принадлежат эти дети.     

Когда я вернулся в свою студию, мне позвонил Дастин. Мой старый товарищ из лагеря Полковника КГБ связался со мной, он проводил собственное расследование истинного виновника моего исчезновения. Он предложил помочь с анализом ДНК образцов, которые я собрал в лаборатории санатория. Я отправил ему по почте все пряди волос детей — он брал за основу результаты предыдущих тестов, которые я проводил, в том числе образец ДНК Ирины, а также Ричарда, человека, который упорно продолжал играть роль ее отца. В тот же день Дастин позвонил мне, чтобы рассказать о странных результатах тестов, которые показали на его аппарате.

Дети, чей образец волос я принёс из лаборатории, были стопроцентно родными с Ириной. То есть, эти дети принадлежали моей бывшей невесте.

Дикие мысли пробегали у меня в голове, и, хотя я не думал, что эти дети мои, я умолял Дастина сказать мне, смог ли он идентифицировать отца той дюжины детей. Он не ответил сразу, а вместо этого дал уклончивый ответ. Я продолжал ругаться на него, пока он не пробормотал, что отцовство детей безошибочно. Ричард был отцом всех детей в медицинской лаборатории. Мой разум был в шоке. Ирина была падчерицей Ричарда. Тем не менее, есть десятки детей, рожденных от суррогатных матерей, отцом которых был Ричард, и не мог найти никого, кроме своей собственной падчерицы, в качестве биологической матери. Я не знал, что сказать.