В этот раз было труднее подойти к тележке с хлебом. Владелец упаковывал его в аккуратные кучи внутри тележки на колесах и прикрывал простыней. Я подошел сзади, но мужчина подозрительно посмотрел на меня. Я подумал, не заметил ли он, что уже пропал хлеб. Я просунул руку в простыню и бесшумно взял еще две буханки хлеба. Вдруг друг владельца тележки, который стоял позади меня, закричал. Он увидел, как я краду хлеб, схватил меня за воротник пальто и потащил к пекарю. Он схватил меня и обыскал карманы моей куртки. Увидев, что я взял пять буханок хлеба, он начал пинать меня и яростно кричать. Пришли другие продавцы, прокляли меня и вырвали хлеб из моей руки. Они потащили меня за волосы и бросили на обочине дороги, прежде чем уехать со своей повозкой. Мои глаза горели горячими слезами. Я не знаю, что было больнее: боль от их побоев или унижение от того, что меня обзывают самыми гнусными именами. Люди рычали мне в ухо. Они называли меня ублюдком, вором, педиком и другими словами, которых я даже не понимал. Я не мог сказать, что хуже: боль от голода, от оскорбления, что мне приходится жить в голодной среде, или от того, что со мной обращаются хуже, чем с животным.

Те, кто избивал меня, не понимали, что буханка хлеба – это мое будущее. Я ждал ее несколько часов. Всё утро я мечтал о возвращении в детский дом, с мягким хлебом. Теперь, я был абсолютным неудачником. Я чувствовал себя хуже, потому что на мгновение оставалась надежда. На несколько минут я поверил, что у меня получилось, но боль усилилась. У меня отняли всё. Меня трясло от гнева и боли. Все мое тело болело. Голова постоянно пульсировала. Я дрожал так сильно, что зубы стучали. Потом, не успев остановиться, я разрыдался.