«Что?» – я не мог поверить своим ушам.

«Я установил еще один комплект взрывчатых веществ по периметру, – объяснил он. – Они должны сработать, их должно быть достаточно, чтобы снести все сооружение».

Мое сердце сжималось от боли, я хотел кричать и умолять его не нажимать на кнопку, но я не мог этого сделать, я бы раскрыл себя. Я открыл рот, но звука не было. Мой напарник нажал на большую кнопку, и я увидел, как перед мной разворачивается ад. Химическая фабрика рушилась у меня на глазах. И ничего не знавшие агенты КГБ были внутри, и вот–вот останутся лицом к лицу со своей гибелью.        

Я хотел вернуться на завод и спасти пятерых оперативников КГБ, попавших в аварию, но мой напарник сразу же призвал меня покинуть эти окрестности. Я никак не мог спасти их, не вызвав подозрений у моей команды.

Я пытался бороться с судьбой.

Ужасный огонь заставил землю трепетать, когда громадные облака дыма затуманили наш взор, что сделало движение вдвойне рискованным. Я оглянулся назад и увидел, как пожарные пытаются заглушить оранжевое пламя. Ни один смертный не смог бы выжить в этом взрыве. Мы с напарником использовали фальшивые удостоверения личности, чтобы пересечь пограничную зону через заставы и вернуться в лагерь. Полковник был доволен нашим успехом и взял образцы, которые мы извлекли.

Через две недели после миссии я доложил об этом своему куратору из КГБ, узнав о размерах ущерба, нанесенного химическому заводу в Алуксне. Все пятеро сотрудников КГБ погибли в результате взрыва. Их останки были привезены в Москву для погребения. Ошеломленный, я поднял голову, держа внутри скорбь и слезы, стараясь сдержаться. До государственной панихиды оставалось два дня. Я должен был присутствовать на службе и лично выразить раскаяние храбрым людям, которые пожертвовали своей жизнью во имя Родины.