Когда я лежал в агонии, чувствуя душащую боль в венах, я задавался вопросом, что бы произошло, если бы у меня был шанс на нормальную жизнь, вдалеке от жестоких пыток и увечий, которые преобладали в моей повседневной жизни.

Какой была бы жизнь, если бы мне не приходилось каждую неделю летать в самые отдаленные уголки мира и врываться в секретные объекты, красть государственные тайны или шпионить за ничего не подозревающими учеными или торговцами оружием? Был бы я в гораздо большей безмятежности и внешнем мире?

Хотел бы я, чтобы у меня была любящая жена; хотел бы я, чтобы мой друг был со мной, все еще жив.

Жаль, что у меня нет сына, которому я мог бы отдать всю свою любовь, которую отец никогда не давал мне.

Жаль, что я не могу спасти свою мать и заботиться о ней в самом красивом доме и саду, пока она не состарится.

Хотел бы я, чтобы в моей жизни был хоть один день наполненный миром или любовью.

Но у меня этого нет.

Страх управлял каждой моей мыслью и движением моей дьявольской жизни. Я опасался знакомиться, чтобы не навредить людям из-за себя самого, и вдвойне боялся за тех, кто испытывал ко мне какие-то чувства, потому что знал, что они пострадают. По этой причине я провел большую часть своей жизни как одиночка. Я старался не заводить друзей, особенно после того, как у меня жестоко отобрали всех. Я потерял всех своих старых друзей либо из-за пыток, либо из-за смерти. Теми, кто выжил, манипулировали до невозможности вернуться. Их обманывали, учили ненавидеть меня и считать своим врагом. Страдания в моей жизни заставили меня мечтать о том, чтобы я мог утонуть в дыре и утонуть в утопическом мире, где никто не пострадает из-за меня, и ни один враг не сможет одолеть меня.