-Нет! – Базир словно мысли его прочёл, — глупости. Она, конечно, очень добра к Абрахаму, но не самоубийца же? И потом, при всём моём уважении к Стефании, она бы просто не обошла всех защит и стражи. Все бы уже знали, предприми кто-нибудь что-то подобное.
-Ты прав! – Ронове сам себя этим успокаивал. Ему хотелось услышать со стороны подтверждение своим мыслям.
-Нормально, — успокоил Базир, — где-нибудь гуляет. Может быть, в архивах, или в оружейной… мест-то много! Да элементарно – пошла за волосы таскать Делин. А ты…
Базир хотел, было, пройтись по поводу паникёрства Ронове, но не успел. Оглушительный колокол, укреплённый на Северной Башне, не звеневший никогда, кроме роковых дней и минут, наполнил своим тревожным звоном все коридоры последнего самого мощного оплота Креста – прибежища всех, кто готов был идти войной на магию, защищать людей во имя света.
Базир и Ронове переглянулись с невысказанным страхом. Через две минуты Ронове и наспех одевавшийся на бегу Базир уже неслись по мгновенно ставшим людным проулкам и галереям. Все были сонными, встревоженными, напуганными. Неловко сталкивались друг с другом, перешептывались.
Кто-то попытался задержать Ронове, выспросить о чём-то, но охотник гаркнул:
-Прочь! – и не замедлил хода. Он сам ничего не знал и лишь чувствовал – случилось нечто ужасное.
В общей зале было не протолкнуться. Все – от советников до оружейников, от практиков и теоретиков до сопровождающих прислужников втискивались в огромное помещение, всё-таки слишком малое для такой толпы. Колокол звонил и звонил, возвещая нечто тревожное, печальное, мрачное. Он предвещал беду, он наводил ужас.
