Абрахам знал это. Он не видел для неё пути, ведь даже если Стефания останется с магами, перейдёт на их сторону, чего, по мнению Абрахама, не случится никогда, всё равно – и те не будут к ней дружелюбны. Она оставалась чужой для всех и это означало, что теперь никто никогда не пожалеет её, не защитит. И если не будет рядом Абрахама, никто не заступится.

            Значит, придётся вытащить Стефанию из её теплицы, вырвать в реальный и холодный мир, преодолеть собственную жалость, чтобы дать ей опору. Жестокость других закаляет – Абрахам знал это и не видел для Стефании иного выхода, кроме как передать ей это знание.

            Но Рене был молод и не знал всего этого, не догадывался о мыслях Абрахама и потому тихо лежал, возмущаясь про себя его поведением. Не утерпев, он поднялся.

            Стефания сидела у костра, глядя в пламя. Одинокий силуэт вырисовывался в ночи, казался ещё меньше, слабее. Рене подсел к ней.

-Думаешь, я провалила задание? – она попыталась хихикнуть, но смешок вышел нервным.

-Нет,  я так не думаю! – Рене поспешил заверить её. – Послушай, ты можешь идти спать, я посижу. Тебе нужнее.

-Я в порядке! – Стефанию уязвило снисхождение Рене. – Это ты лучше иди спать.

-Ты можешь идти, правда, — Рене всё ещё пытался уговорить её, — я не скажу Абрахаму. Я разбужу тебя, едва забрезжит рассвет. Абрахам не узнает. Клянусь.

            Стефании очень хотелось согласиться, но она глянула на Абрахама, и отказ выскользнул быстрее, чем она успела сообразить: