–Абрахам, ты не так всё понял! – Айола истерична, как оказалось, она всегда была такой в быту. От гордой и лукавой королевы ничего не осталось.
Абрахам молчит. он смотрит на Айолу, смотрит на дрожащего и растерянного своего друга, единственного друга, магистра Ильмана, спешно пытающегося прикрыть наготу, на разобранную постель. В этой постели Абрахам тщетно пытался найти годами хоть каплю тепла от Айолы.
–Это всё она…она! – Ильмана трясёт, – я не…ты знаешь, я никогда!
Пол холодный. Абрахам ощутил это сильнее, чем то отвращение. Кровавый туннель на мгновение отошёл куда-то назад и Абрахам на мгновение увидел лицо Влада.
–Наш сын? – голос Абрахама спокоен. Так спокоен, что Ильман спешно отползает в тень, уже прекрасно зная, что за этим спокойствием тьма.
Айола молчит ещё одно спасительное мгновение и, наконец, лицо её искажается в страшной усмешке, предвещающей ответ. Айола отомстила ему. Разрушение за разрушение.
Хватит. Хватит! хватит, во имя Креста и Пламени! К чему это прошлое? К чему подступающие образы? Ни Айолы, ни Ильмана, ни даже сына у Абрахама давно уже нет. все мертвы. Многие мертвы. Абрахам знает свои ошибки, свои предательства и свои раны. Он добивался побед, он побеждал, убивал, лил кровь врагов Цитадели, пока не понял, что каждый в Цитадели его предаёт. Цитадель безыдейна и гнила, а Абрахам хуже, чем ничто.