Глава 17.

            Абрахам попытался магией, особенно не стараясь даже прийти к какому-то положительному результату, дотянуться до стальной решётки, преградившей выход из камеры. Он сидел на полу, вглядываясь в неё, в его пальцах мелькали тоненькие паутинки синего цвета и сплетали нечто вроде верёвки, что должна была коснуться этой решётки и…

            Дальше Абрахам не знал. Сбежать? Напрасно. К тому же – разве не догадывался он о том, что так для него всё однажды закончится? И куда бежать тому, кто стал врагом и магам и церковникам? К людям? Найдут. И те, и другие будут искать и найдут.

            И всё кончится ещё более бесславно, чем казнь церковниками.

            В казни своей Абрахам не сомневался, как не сомневается вздорная красавица в своей власти над мужчинами, глупец в своей исключительности, а бездарность не сомневается в своём таланте.

            Абрахам был уверен в том, что его путь – такой противоречивый и скорбный, подходит к концу. Они давно искали возможности избавиться от него, никогда не доверяли, не могли простить ему магии и предательства магической стороны. Что ж, этого стоило ожидать!

            Синеватая верёвка заклинания достигла стальной решётки, и Абрахам тотчас прекратил её силу, верёвка вспыхнула на мгновение укором и исчезла, истлела в темноте. Он мог бы выбраться отсюда, если бы пожелал выбраться всерьёз, может быть, ему удалось бы даже покинуть стены Церкви Животворящего Креста, но что дальше?