Но Марбас не направился в Совет или к Стефании. Он направился к Ронове, которого откровенно не выносил, ненавидел и презирал, как можно только презирать врага и отвратительного победителя.

            Марбас был охотником. Не лучшим, но все же охотником. Это научило его думать и подозревать, а Иас было в чем подозревать. Слишком много нервности и слишком много откровенной фальши. Если бы Делин слышала ссору Буне со Стефанией, то поделилась бы сама этим с советом. Да и как не заметить, что Иас прожигает Стефанию взглядом?  Как не знать, что Ронове воспылал интересом к помощнице Абрахама?

            Марбас ненавидел Ронове, но он поставил дело Церкви выше своих собственных чувств. Что, в конце концов, могла значить всего лишь его жизнь в сравнении с возможной угрозой Кресту, подрыву деятельности всего оплота защиты людей и бога от магии?

            Ронове удивился, увидев Марбаса в своей обители. Помрачнел, услышав его первые слова, и ожесточился к концу повествования.

-Я хочу, чтобы ты знал одно, Марбас, — промолвил Ронове, догадывающийся обо всех передвижения Иас (недаром столько лет он знал ее!), — что Стефания – жертва ревности, ее ревности.

-Другими словами, ты стал причиной подлости, — не преминул заметить Марбас.

            Ронове печально улыбнулся:

-Каждый однажды может стать причиной чужой подлости…

-Но тебе это удается чаще других, — не унимался охотник. – Что делать?