–Погоди, я думаю! – огрызнулся Рене. Он действительно судорожно думал. Конечно, логично, что Константин и его сторонники признают сговор с Цитаделью и отойдут от власти. Но очень хотелось верить именно в это, а вера, как понял Рене – вещь странная, непостоянная и двоякая.

            Обнародовать несколько писем? Что ж, это пошатнёт репутацию Животворящего, но не снесёт её. А в данном случае нужно уже идти на снос. Ничего, справятся церковники с наплывом в свои церкви пополнений, ресурсы взыщут. В конце концов, обратятся к людям – недаром же церковники защищают людей! Пора и людям позаботиться о церковниках.

            Будет, правда, идеологический кризис, но Рене понимал, что это тоже можно вывернуть в свою пользу. Разрушение старого символа ведёт к сотворению и сплочению вокруг нового. Надо только найти новое сердце борьбы. Надо.

–Да уж! Подумай! – Огюстен обозлился. – Этого всего не было бы, если бы ты держался там, где надо быть нормальному церковнику!

–Это в близости к трёхсотлетнему вампиру? – спокойно уточнил Рене. – Я не боец. Я не буду бойцом. Я мозг.

–Вот и придумай! Сам всё начал! – Огюстен для убедительности ударил кулаком по столу. – Теперь из-за тебя наша Церковь Святого Сердца может быть унижена.

–Не переживай, – не остался в долгу Рене, – пройти от Животворящего досюда можно только через владения этого кровососа. Он не пустит к вам нежданных гостей.