–Твой отец был магистром Цитадели. Магистр Жан. – глаза графа полыхнули бешеным красным пламенем. – Алчная скотина, ревностная  и собственническая. Он решил, что Эйша должна быть его и только, и он добился её. Но в те дни она была в дружбе со мной и посещала меня. Магистр Жан решил, что я её сманиваю из Цитадели, что мне она больше, чем друг и захотел уничтожить меня. Я понял его намерение и успел исчезнуть до того, как на меня, по его указке, напали церковники.

            Влад снова отвернулся к окну. Перед глазами, против его мёртвой воли вставали забытые картины. Он сидит в первом своём логове, в любимом доме, когда по полу и стенам проходит предупреждающая вибрация: враги здесь!

            Вот уже он оборачивается летучей мышью и обнаруживает охотников Церкви Животворящего Креста во главе с Абрахамом. Они вооружены и полны решимости, и смерть сжимает железной рукою горло Влада. Он был мёртв несколько столетий, но когда смерть пришла на порог, захотел выжить, захотел сбежать.

            Издалека она наблюдал, как церковники громят его убежище, как рвут они древние шелка и гобелены, как жгут и сравнивают с землёй его убежище. И как посреди пепелища остаётся Абрахам, не добравшийся до него, оглядывающийся в подозрении, ощущающий присутствие врага где-то поблизости.

–Твоя мать решила, что я мёртв. Когда я встретил её в следующий раз, она уже носила тебя под сердцем, – Влад старался говорить мягче, не пугая притаившуюся Стефанию, – она не знала, что я жив. Я не сразу смог увидеться с нею, но…если честно, я не особенно и хотел, не знал, стоит ли ей видеть меня. Но я всё-таки встретился с нею. Она плакала, думала, что я был уничтожен. Её муж принял эту весть холодно, но испугался! Ради неё я молчал, хотя знал, что он предал меня, выследил Эйшу и навёл на меня церковников.