-Говорю тебе, это она! – жарко убеждала Иас, не понимая, почему перед нею такое промедление, почему он тотчас не бросился по ее слову, в покои Стефании, не перевернул все вверх дном, чтобы найти подделанные записки?

            Да и искать-то шибко не надо было – Делин не скрывала уж слишком.

            Но почему, почему промедление?

-Какое опасное замечание, — Марбас не скрывал своего сомнения, — слишком опасное.

-Это правда! Говорю тебе, что это так. Я говорила с Делин и та передала мне, что незадолго до своей гибели, Буне ссорился со Стефанией. А что если она убила, на самом деле, и Казота, и Буне? Что, если она и есть тот предатель, которого мы ищем?

            Иас даже сама верила уже в свои слова – слезы истерично блеснули в ее глазах.

            Марбас вздохнул:

-Я молю небеса, чтобы ты ошиблась. Но ты могла поделиться своими подозрениями с Ронове…

            Лучший способ солгать, выкрутиться – смешать правду с ложью. Иас было больно даже произносить это, но выхода не оставалось:

-Ронове увлечен Стефанией, я боюсь, что он мне не поверит!

            Марбас еще раз взглянул на нее с восхищением, но неживым. Так не смотрят на любимую, так смотрят на картину, которую нельзя тронуть и разглядывать долго неприлично, но которая всеми признана за шедевр.

-Хорошо, — кивнул Марбас, — я понял тебя и проверю это.

            Иас бы остановиться, взять бы какое-то слово, клятву с Марбаса, но она не думала. Страх гнал ее дальше от этого дела, и она торопливо простилась со своим, как ей казалось, подручным.