Сейчас Влад был озабочен встречей с Абрахамом. Себе он твердил, что на раз-два уложит во имя всех прошлых счетов пронырливого мага, но не верил в такой лёгкий исход. Ему хорошо было известно, что такое Абрахам, его фанатизм и неумение остановиться. Рано или поздно они должны были сойтись в схватке, и Влад не сомневался, что для одного из них двоих эта схватка будет, наконец, последней – слишком много накоплено было уже долга, пора же и платить.
Именно в этой озабоченности, Влад шёл по своему дому, и не занимал мысли ни Стефанией, ни уж тем более какой-то там Брекстой, которую он, в минуту нужды, мог уничтожить одним движением.
Брекста же и при жизни своей, до падения в вампирскую сущность, была глупа. При обращении, произошедшем насильно и грубо, она совсем не поумнела. Более того, голод ожесточил её, молодой вампирше хотелось есть постоянно, а местных трогать было нельзя.
Она и без того приглядывалась к Стефании, думала о том, какая кровь на вкус у этой проклятой девицы, с которой так радостно и мило возиться её хозяин, а теперь, оставшись один на один с потенциальной жертвой, ещё и без сознания, Брекста с трудом удерживалась от того, чтобы не впиться в её горло.
А горло соблазнительно пульсировало от жизни. Для человека незаметно, но вампир чувствует толчки крови…
Стефания лежала без сознания, теперь над нею стояла Брекста, которая не испытывала никаких чувств к ней, кроме тех, которые может испытывать человек, которому после долгого голодания дали еду, но в плотно закрытом контйнере…вроде бы и есть она, еда, и рот уже наполняется слюной, а открыть нельзя.
