-Я не ждал от тебя подвигов и хоть какой-то пользы, но трусость была перебором даже для тебя. Я полагал тебя храбрее и честнее. Базир сделал для тебя столько всего хорошего, он спас твою жизнь, поддерживал, а ты сбежала!

            Во взгляде мага полыхнуло что-то желтоватое и яростное. Стефания вжала голову в плечи, понимая, что заслуживает это и даже большее презрение. Но неожиданно на выручку пришёл Рене:

-Полно, Абрахам! Взял девчонку с бумажной работы, выдернул в ночь непонятно куда и непонятно зачем. Напугал! И ещё подвигов ждёшь? Она не охотник. Она ребёнок, который впервые вышел на большую дорогу. Все ошибаются, все трусят…

-Не все, — возразил Абрахам, пока Стефания обалдело взирала на своего защитника.

-Но и не все, такие как ты, — Рене спокойно взглянул на Абрахама. – Ты из породы фанатиков. Она из породы нормальных, ну хорошо, не совсем людей. Она магичка, но жила и вела себя как человек. значит, и судить её должно только людям.

            Тон Рене был обманчиво мягок. Он вдруг повернулся к Стефании и уточнил:

-Я не оправдываю тебя, хоть трусость твоя и объяснима. Но есть время, когда всякая трусость – преступление.

-Базир жив, это спасает тебя, — Абрахаму не понравился тон Рене по отношению к Стефании. Он считал себя одного вправе судить и осуждать её, но не Рене – не этому интригану-бюрократу судить её! Поэтому мгновенно Абрахам проявил снисхождение. Хотя бы показательное.