Стефания, как оказалось, пришла за едой. Она набрала быстро – вернее, всё для нее собрали расторопные и напуганные зловещим покровительством Абрахама, другие кухонные слуги. Вскоре Стефания ушла и Делин выскользнула из своего угла. Её мутило и жгло – к глазам подступили злые слезы.

            Ничего не произошло для нее, но все же ей стало обидно. Обидно за себя – такую неудачливую, такую слабую и незаметную. Стефания ведь не была, по мнению Делин, какой-то необыкновенной. Замкнутой, привычной ко всему, и даже не очень красивой.

            Так почему ей и служба у Абрахама,  и предложение в скором времени стать Охотником, и внимание Ронове, а Делин вынуждена искать себе место работы, потому что ни на что не годилась?

            Делин поняла, что не может вернуться к посуде. Это было слишком неправильно. Ей чудилось, что если она вернётся, то это будет уже как будто бы навсегда, останется последним поражением.

            Так это было бы или нет, выяснить уже нельзя. Словно бы откликаясь на ее безмолвную мольбу, в кухню вошла Иас, невозмутимая и спокойная королева среди черни кухонных работников.

            Делин не успела уже уклониться, но Иас лучилась добродетельной улыбкой. Она немедленно направилась к Делин и поприветствовала ее.

-Здравствуй, — Делин растерялась. Она стояла перед красавицей в усталом, помятой, потном виде среди кухни, в мыльной пене, и ощущала себя ужасно. Но Иас ничего, кажется, не смущало.