-Ты извини, — Ронове наблюдал за нею. – Абрахам и я не такие враги…вернее, мы враги, но среди всех церковников я один из тех несчастных, кто пользуется его чуть большим доверием, чем остальные. После того, как под подозрение попал Казот, Абрахам решил проверить преданность и твою, и Базира. Заставить сделать что-то, что будет подлым, необходимым.
Стефания не находила слов. Она пережила в своей душе потрясение за потрясением за последние сутки. Она потеряла друга, Ронове начал оказывать ей прямые знаки внимания, а потом вдруг потребовал доносить ему. И когда Стефания покаялась во всем Абрахаму, тот велел ей идти и соглашаться. И все оказалось проверкой? Вот так просто двое разыграли ее, пусть слабую, ненужную, ничтожную, но все-таки живую, меж собою?
Так, чтобы у Стефании не осталось никакого намека на ощущение собственного достоинства или хоть какой-то малейшей важности!
Что хуже – тот факт, что Ронове пытался использовать ее для шпионажа или тот факт, что он разыграл эту историю? Что унизительнее – то, что Абрахам отправил её быть двойным агентом, или то, что даже это было неправдой?
-Скоты…- процедила Стефания. На смену растерянности и усталости пришла ярость. – Какие же вы скоты!
-Прости, — вот теперь Ронове смутился, — ты пойми…
-Или хотя бы попробуй понять! – Абрахам вломился в комнатку так неожиданно, что Стефания нервно вскочила, но тут же разъярилась еще больше. За Абрахамом маячил бледный, шатающийся и явно потрепанный Базир. Судя по всему, проверяли его еще хлеще, чем Стефанию.
