-Не все годятся для такой работы, — подтвердил Ронове, тоже оказываясь рядом и быстро оглядывая Стефанию, — не ранена?

            Между тем Абрахам уже взобрался на импровизированную трибуну и взял внимание толпы:

-Мы – слуги Церкви Животворящего Креста, хранители Света, служители Бога, защитники людей от магического вмешательства, всегда на страже покоя и добродетели. Мы приговариваем этих преступников высшим судом Света и Креста к немедленному сожжению за занятие магией, растление душ, осквернение Неба…

-Да!

-Постойте! – всхлипнул мужчина, пытаясь выбраться из круга арестованных, — я же не…я только пришел за помощью!

-И отвернулся от Неба! – ответили ему, — да будет костер!

            Приговаривать к смерти – одно, осуществлять казнь – другое. Для первого годится почти каждый человек, для второго – весьма малое количество, та самая мрачная группа палачей, что умеет принести смерть милосердно и не убить, а покарать именем закона.

            Стефания нервно сглотнула. Она ненавидела преступников, униженных и сломленных, столь отчаянно сопротивляющихся. Но ее ненависть была продиктована долгом. Она не хотела присутствовать при казни, при сожжении, когда от запаха костра и мяса выворачивает все содержимое желудка.

            Ронове взял ее руку – безвольную и слабую и потащил прочь от толпы, слишком увлеченной словами и карами.

-Ты что… — возмутилась Стефания, и ужасаясь своему удалению и желая его.