Напуганный сверх меры Форас не нашел в себе никаких ресурсов к спору. В конце концов, ему и не так уже было важно – будут ли церковники знать о гибели какого-то Казота или не будут, самому бы уцелеть!
А без поддержки Фораса, без его ярости вся оппозиция большинству была сломана. Постановление принято: никакой утечки!
Следующий вопрос уже звучал на повестке дня, но теперь он приобретал все большую, ужасающую силу:
-Полномочия охотников расширяются. Любые методы, любые способы – правда должна быть выяснена. Если кто-то из наших слуг что-то видел и сокрыл, что-то узнал и не рассказал, что-то подозревает и утаивает…
Вот оно – роковое!
-Это дозволено считать преступлением!
Стефания прикрыла заслезившиеся от головной боли глаза. В успокоительной темноте она могла не видеть всего того, что уже видел более опытный Ронове. Да и вообще каждый, кто хотя бы раз сталкивался с кризисом.
Донесения, пытки, и люди, которые в страхе признаются во всем подряд, без разбора. Самые широкие полномочия дал совет, и теперь это означает, что устоит лишь горстка сильных, и две горстки хитрых, трусливых и адаптивных душ.
Стефания заставила себя собраться, поднялась с концом собрания с места и поймала взгляд Абрахама. Он кивнул:
-Со мной, болезная. Мы займёмся допросом Сопровождения!
Болезная… Стефания отвыкла уже спорить, да и вряд ли умела она. Два или три мгновения и зал очищен, сама Стефания спешит уже за удаляющимся Абрахамом.
