Влад прошёл и опустился в кресло. Теперь он сидел напротив притихшей Стефании.

–Все мы натворили бед. И вы, и мы…все! Но это безрассудство. Будь мы тьмою, будь мы чистым злом, мы бы исчезли. Но люди выгораживают нас, люди идут к нам. Всё ещё идут. Фанатики церкви пугают их больше ворожей и магов. Ты могла видеть даже среди недолгого своего пути, что люди моего края здесь свободны. Они знают меня, а я знаю их. Я контролирую своих, а они не лезут ко мне. Более того, всяких заблудших детишек я отсюда выпроваживаю без укоров и укусов… мне хватает других тел. А рядом со мною Церковь Святого Сердца. Они презирают меня, но не лезут ко мне. Я им не враг, а они мне не враги. Значит, мир возможен?

–Ты вампир. – Стефания исподлобья смотрела на него. – Все твои речи пропитаны смертью.

–Опять! – теперь в голосе кровососа звучала откровенная досада. – Опять ты не слышишь меня! Все церковники глухи или только те, которых я встречаю? Ну подумай…ваш Константин худший преступник, чем какая-то ведьма или маг.

            Здесь Стефания не нашла возражений, но продолжила молча сверлить исподлобья взглядом собеседника.

–Стефа, – вампир воспринял её молчание за свою логическую победу, – твоя мать была ведьмой. Твой отец был магом. В тебе есть магия, хочешь ты того или нет. ты видела, как обращаются с Абрахамом на основе этого. И Рене, и тот Ронове…все они знают, что ты маг. Абрахам и вовсе думает, что ты предала его и крест.