Стефания покраснела. Одновременно с отведением взгляда она невзначай отодвинула от себя руку Ронове – как-то это было неуместно. Хоть и желанно.
-Вы все знаете, что на войне теряют солдат. Вы все знаете, что наши охотники и их помощники рискуют жизнями каждый день… — Константин вел речь издалека, время, конечно, не терпело и поджимало значительно, но он так привык! Впрочем, все советники грешили этим.
Делин вздохнула. Она стояла у самой стены и не видела почти ничего, кроме трибуны и Константина. Только ряды разных голов и капюшонов, но слова звучали ясно, и она не удержалась от вздоха. Да уж, вот и она, и Фенрир рискуют жизнями! Каждый день, ага! Рискуют проиграть в борьбе за то, чтобы хоть как-то застегнуть на жирном охотнике боевой пояс.
Несправедливо!
-Но под ударом мы все. Мы не должны думать о своих жизнях, ибо защищаем царство людей…
Вот только люди, как на подбор, странные! То церковников сами не пускают. То целителей своих не сдают. Сказано же – магия противна господу! Нет, уперлись, а то и сами вредят или укрывают какую нечисть. Идиоты.
-И сегодня мы потеряли одного из наших соратников. Он подавал надежды, он был уникален, трудолюбив…
У Стефании сжалось сердце. Нельзя так говорить о человеке, словно о приборе! Он был не просто уникален и трудолюбив! Буне был соратником, стоял в одних рядах со всеми, просыпался, мечтал, молился, работал – разве не это важнее того, что он был уникален? Живой, Буне живой…