Базир вытаращился на Абрахама, поражённый такой его внезапной заботой о Стефании.

–Пей, – буркнул Абрахам, угадав мысли Базира.

–Ага…– Базир поспешно пригубил вино. Стало легче.

            Стефания же точно знала, что встретит Бертрана в полумраке второго этажа и не ошиблась. Здесь по-прежнему пахло сыростью и плесенью, старым деревом и лаком, но сейчас это уже не было неприятным соцветием ароматов, сейчас это было что-то уже привычное и даже родное.

            Бертран, кажется, не поверил своим глазам, когда она, тускло освещённая парой свечей второго этажа, появилась на лестнице.

–Ты был прав, – тихо сказала Стефания вместо приветствия, – Церковь не бог, а церковники не проводник его воли. Мне потребовалось многое пройти, чтобы это понять.

            Теперь она стояла перед ним, стояла смелая, спокойная, значительно изменившаяся за такой короткий срок.

–Если это принесло тебе несчастье…– Бертран осёкся. Дыхание его предавало. Он увидел её мельком, тогда ещё, но она понравилась ему. И дальше не шла из мыслей, и когда сбежала, наверное, навсегда сбежала видением из его жизни, он жалел о том, что так и не успел ничего сделать.

–Несчастье…– Стефания хмыкнула, – да.  Я сначала была верна церкви, а потом стала ведьмой от страха, боли и горя.

–Ведьмой? – переспросил Бертран. – Настоящей или просто разозлилась?

–Настоящей, – Стефания улыбнулась. В полумраке этого было нельзя видеть, но Бертран почувствовал по её голосу. – Настоящей ведьмой.