И потом – блага совета звучат странно. Вина, деньги, должность (от которой Стефания уже имела наглость отказаться!), Ронове? А Ронове спросили? Вина же Стефания не пила почти. А деньги? Куда ей их тратить? Совет решил, что может взывать к чудовищным методам, так отличается ли теперь совет от тех, с кем ведет борьбу?!

            Отличается! В крови совета нет магии, а маги и прочая магическая дрянь не могут быть виновны в том, что родились такими!

-И долго ты будешь молчать? – Рене был вежлив, но теперь Стефания ясно видела, как фальшива эта вежливость.

-Нет, — очень просто ответила она.

-И твой ответ? – Рене приободрился.

-Я уже сказала, — уточнила Стефания, — нет. Меня и в первый раз обидело это предложение!

-Да-да, мы все слышали твою брань, — хмыкнул Рене, но взгляд его помрачнел и потяжелел. – Ты отказываешься сотрудничать? После всех слов о благе и долге? После ночи в допросной? Не в тюрьме, конечно, но все же…

-А что, следующий шаг – тюрьма? – усмехнулась Стефания. Страх куда-то исчез. Остались голод, усталость и ярость. а вот страха не было. как не было больше любопытства или испуга. Вся жизнь Стефании свелась к простому желанию лечь и закрыть глаза.

            Сейчас ей было безразлично даже где именно лечь – в своей комнатенке или в тюремной камере Церкви.

            Но Рене опять удивил её. Он вздохнул с каким-то сожалением и даже горечью и промолвил: